uElite Design

Библия предписывает: «Всех почитайте…» (1Петра 2:17). Это относится и к маленькому человечку.

Самоуважение в зачаточном состоянии присуще естеству каждого ребенка, но часто для его развития требуются внимание и забота со стороны учителей и родителей. Нет более надежного пути для взращивания в ребенке уважения к себе, чем показывать ребенку, что вы его уважаете. Когда он будет чувствовать, что его уважают другие, он с большой вероятностью будет уважать и сам себя.

Многие родители склонны к тому, чтобы упускать это из виду и обращаться с ребенком (только потому что он ребенок) так, как они никогда не стали бы обращаться со взрослыми. Отмечается вслух и, возможно, даже комментируется испачканная одежда ребенка, его неуклюжая походка, сутулость и др. И все это делается так, что, если бы это относилось к более старшим людям, то рассматривалось бы как обыкновенная грубость. Скверное поведение наказывается почти без малейшего разбора дела, нередко даже в присутствии других, как будто бы ребенок совершенно лишен чувств. Вероятно, большинство родителей, даже очень добрых, были бы поражены утвержде-нием о том, что ребенка никогда нельзя упрекать в присутствии других. Такое настолько часто слу-чается, что никто уже не обращает на это внимание и даже и не думает разбираться в том, правильно ли это и хорошо ли. Однако это является великой несправедливостью по отношению к ребенку. И такого никогда не должно происходить. Унижение не является ни целительным, ни приятным. Если оскорбление нанесено одним из родителей, то оно причиняет ребенку еще больше душевной боли и вреда. Покажите вашему ребенку, что вы очень озабочены тем, чтобы он имел одобрение и благосклонное отношение со стороны своих друзей, что вы никогда не будете привлекать их внимание к его ошибкам; и что вы избавите его от боли и унижения, которые он испытал бы в случае публично сделанного ему упрека. Но пусть он также знает, что вы никогда, и ни при каких обстоятельствах, не позволите себе забыть сказать ему после, наедине, что он вел себя неправильно. И тогда, несмотря на то, что ребенок хотя и примет это замечание близко к сердцу, но все же он останется счастливым.

Я знаю одну мать, которая имела такую проницательность, чтобы видеть все это, и терпение, чтобы сделать это правилом в отношениях со своим ребенком, потому что это требует намного больше терпения и времени, чем общепринятый метод.

Она говорила иногда своему маленькому сыну, после того как гости уходили. А сейчас, мой дорогой, я буду твоей маленькой дочкой, а ты будь моим папой. И мы поиграем в то, что какой-то гость только что пришел, чтобы повидаться с тобой, а я в точности покажу тебе, как ты вел себя во время его визита. И тогда посмотрим, не огорчишься ли ты очень сильно из-за того, как вела себя твоя дочь.

Вот вам вместе с тем и драматическое представление, которое этому мальчику не нужно будет повторять несколько раз, прежде чем он навсегда не отучится прерывать беседу, тянуть маму за подол или бряцать по клавишам пианино - короче, вытворять тысячу маленьких вещей, с помощью которых нормальные здоровые дети могут действительно превратить обычный визит, при котором они присутствуют, в пытку и наказание.

Однажды я видела, как этот самый мальчик (тогда ему было 8 лет) так шумно и неприлично вел себя за обеденным столом в присутствии гостей, что подумала: „Без сомнения, на этот раз мать будет вынуждена нарушить свое прави¬ло и при всех сделать ему замечание". Я видела несколько телеграфических сигналов укора, мольбу и предупреждающий взгляд ее добрых глаз, обращенных к нему - но ничто не помогало. Он был не в силах в ту минуту заставить себя вести хорошо. Некоторое время спустя она сказала ему спокойно: „О, Чарли, подойди-ка ко мне, пожалуйста, на минуточку, я хочу кое-что тебе сказать". Никто за столом даже не предположил, что это имело какое-то отношение к его плохому поведению. Она и не хотела показать этого. Когда она шептала ему что-то на ухо, только я одна заметила, как вспыхнули его щеки и как он быстро и умоляюще взглянул ей в лицо; в ее глазах почти стояли слезы. Он с решительным выражением лица и с раскрасневшимися щеками вернулся на свое место. Несколько мгновений спустя он отложил свою ложку и сказал: „Мама, прости меня, пожалуйста».

„Конечно, сынок", - ответила она. Никто кроме меня ничего не понял и даже не заметил, как мальчуган вынужден был быстро выскочить из комнаты, чтобы не зареветь. После всего мать рассказала мне, что она никогда не отправляла ребенка из-за стола иным способом. „Но что бы ты стала делать, - спросила я, - если бы он отказался просить у тебя прощение?" Слезы наполнили ее глаза: „Ты думаешь, он мог бы так сделать, понимая, что я только стараюсь избавить его от унижения?"

Вечером Чарли сидел у меня на коленях и был очень серьезным. Наконец он прошептал мне на ухо: „Я открою тебе страшную тайну, если ты никому не расскажешь. Думаешь, сегодня днем я уже закончил кушать, когда извинился? Нет, это было не так. Я давно уже не должен был так себя вести, уже с тех пор как перестал быть маленьким, и я не думаю, что это снова когда-нибудь повторится". Затем он задумчиво добавил: „Мне принесли мой обед в мою комнату, но я до него не дотронулся. Я думаю, что вообще его не заслужил". Когда мы серьезно размышляем над тем, что должно лежать в основе порицания и какова его цель, то получаем достаточно простой ответ. Это, вероятно, не что иное как превосходящая мудрость и сила, объясняющая слабости и неопытности во избежание подобных ошибок в будущем. Христос преподает родителям урок по поводу открытого порицания того, кто неправильно поступает. Как Он обошелся с Симоном-фарисеем, мы читаем в Евангелии от Луки 7:36-50. Дети имеют право на более внимательное к ним отношение; и нет такого долга у ребенка по отношению к родителям, который был бы сравним с долгом родителей по отношению к нему, ведь родители являются соработниками Бога, способствуя развитию каждой черты детского характера, что поможет им достичь высшей ступени индивидуального развития. Гораздо меньше времени требуется, для того чтобы испортить и ухудшить нрав ребенка, чем заботиться о нем и развивать его в верном направлении. Только потому что нам так удобно, мы, оправдывая себя тем, что «они ведь еще маленькие», позволяем часам и возможностям ускользать незамеченными, до тех пор пока не станет слишком поздно возместить причиненный им ущерб от того, что мы были не в состоянии сделать раньше. Таким образом, родители не могут позволить себе делать ошибки из-за своего невежества или беззаботности, потому что, как сказал один великий человек прошлого века: «Если мы работаем над мрамором, он будет разрушен, если мы работаем над металлом - время изгладит нашу работу, если мы воздвигаем храмы, они превратятся в пыль, но если мы трудимся над человеческим умом и насаждаем туда принципы, то сможем запечатлеть там то, что будет сиять всю вечность».

При рассмотрении вопроса воспитания в ребенке уважения к себе не должна быть упущена важность формирования у него и правильной внешности. Вне всякого сомнения, внешний вид (идет речь о движении или об осанке) оказывает воздействие и на внутреннюю жизнь. Юноша с вполне пропорциональной фигурой, который ходит твердым шагом и держит плечи расправленными, несомненно, будет обладать большим самоуважением, чем сутулящийся мальчик с шаркающей походкой, не приученный следить за своей осанкой. Помогите ребенку увидеть, что человеческое тело в его совершенстве - это самое прекрасное и удивительное из всего сотворенного; что даже в его мельчайшей клеточке есть совершенная форма, а в его конструкции действует самый чудесный механизм; чтобы он мог осознать, как важно по возможности ближе держаться того совершенного Образца, по Чьему подобию сотворен.

Среди ночи девочка проснулась - и ушел покой.
Днем она впервые прикоснулась к черствости людской,
К холоду людского равнодушья, как же мир жесток!
Девочка не спит, ребенка душит горьких слез поток.

Кажется, слезами захлебнется бедное дитя,
С болью девочка еще столкнется - ранят не шутя.
Эти раны долго кровоточат, не дают уснуть.
Слезы не осушатся платочком - к Господу прильну.

Только Бог такие раны лечит, успокоит Он.
Вздрагивают худенькие плечи... Я - пред Божий трон:
„Господи, ребенку вытри слезы нежною рукой.
Встретился ребенок с миром взрослых... сердце успокой.

Ей сейчас словами не поможешь: плача, не поймет.
Не в моих, в Твоих объятьях, Боже, пусть она уснет..."
Уст не открывая, я молилась Богу горячо...
И головка детская склонилась на моё плечо.

Всхлипывая, дочка засыпала... Богом послан сон.
Я глаза её поцеловала: на ресницах соль.

Детским плачем сердце растревожено...
Дочка крепко спит, а мне - не спится.
Я нуждаюсь в утешенье тоже,
Соль теперь - и на моих ресницах.

Девочка пусть этих слез не видит...
Господи, я знаю, знаю, знаю:
Мир еще не раз её обидит,
Может повториться ночь такая.

Справится ли детское сердечко,
Хрупкое, с еще одной атакой?
Выдержат ли худенькие плечи?
Как мне дочку научить не плакать?

О, ресницы быть должны сухими,
Влага на ресницах - пораженье...
Научу за Чье держаться Имя,
И к Кому спешить за утешеньем.

И на Чьей груди укрыться можно
От холодных, черствых, равнодушных...
Утром расскажу я дочке, Боже,
Как умеешь Ты утешить душу.

Научу... А слезы сами льются...
И лицу от слез соленых жарко.
Научу бежать к Тебе, Иисусе,
Так, как я сегодня добежала.