В наше время модно все ставить под сомнение или широко смотреть на большинство вопросов. К сожалению, широкие взгляды зачастую обнаруживают главным образом существование вакуума. Нередко мы слышим разговор о двух сторонах вопроса, но за этим, как правило, не следует никаких заключений!
Слишком много ученых в своих поисках довольствуются лишь изложением нескольких возможных мнений, чаще всего в рамках одной обширной парадигмы, не приходя ни к каким окончательным выводам. Слишком часто наши исследования заканчиваются совокупностью возможных вариантов. Вот почему в шутке о том, что типичная докторская диссертация заканчивается традиционным «может быть», есть большая доля правды. Осознание временной природы парадигм способно побудить нас воздержаться от необходимого анализа и опуститься до почти тотального неверия. Мы просто можем опустить руки в поиске истины. Но это будет лишь свидетельствовать о нашей лени, бесплодности, упрощенчестве и скуке.
Знаменитый французский драматург Мольер сочинил комедию под названием «Брак поневоле». Пьеса, написанная по заказу короля Людовика XIV, сразу же приобрела успех, и время от времени даже сам блистательный французский король принимал участие в ее постановках. В пьесе были изображены некоторые человеческие слабости в юмористическом, но поучительном свете.
По ходу сюжета главный герой пьесы, пожилой богач, мучается сомнениями, стоит ли ему жениться на молодой девушке, которую интересует только его состояние. Он ищет совета у нескольких человек, включая двух философов. Первый философ оказался последователем Аристотеля и был настолько поглощен своими собственными взглядами, своей философией и определением терминов, что бедный дворянин так и не сумел донести до него реальность своей практической проблемы. Он удаляется восвояси и ищет совета у философа-скептика. Представившись, он сообщает философу, что пришел за советом, а тот, в свою очередь, отвечает: «Милейший, вы подобрали не те слова. Наша философия предписывает нам избегать утвердительных предложений, но говорить обо всем с сомнением и неизменно воздерживаться от твердых суждений. Посему будет правильнее, если вы скажете: "Я, кажется, пришел", а не "Я пришел"». Далее идет развернутая дискуссия о том, действительно ли этот человек пришел или это только видимость! Философ по-прежнему отвечает состоятельному господину такими репликами, как «может быть, и так», «в этом нет ничего невозможного», или «вполне вероятно». Он отказывается касаться того, что так волнует богача.
Напряжение растет, и ничем не приукрашенная реальность, наконец, врывается в их разговор, когда разъяренный главный герой начинает пинать философа, отвечающего воплями и сердитыми возгласами. Заявив дворянину, что бить философа - это дерзость и насилие, он грозит обратиться к магистрату. Богач же, в свою очередь, отвечает: «Милейший, что я слышу! Ведь нам положено все ставить под сомнение. Вы говорите, я ударил вас? Вовсе нет - вам кажется, что я ударил вас»". Состоятельный господин отвечает философу теми же неопределенными словами, которые прежде были адресованы ему самому. Философ, будучи Твердо уверен, что его побили, слышит в ответ замечания типа «может быть, и так» и «вполне возможно». Подобным образом богач дает философу урок о слабостях скептицизма.
Современная интеллектуальная среда страдает теми же слабостями, что-и эпоха Мольера. Слишком часто относительность, агностицизм и скептицизм пользуются уважением, а определенность и истина, похоже, находятся на грани вымирания. Сомневаться почти во всем стало модно. Сомнения поощряются даже тогда, когда они не могут принести ничего, кроме еще больших сомнений.
